Что делать человеку в абсурдных обстоятельствах? Что, например, делать политику или даже просто гражданину, когда ему предлагается участвовать в фарсе? Когда проводятся как бы выборы для замещения как бы вакантной как бы должности, на которой как бы избранный человек будет как бы принимать как бы решения, которые касаются всех в этой как бы стране. Причем правила игры таковы, что участникам позволено практически все, кроме одного: возомнить себя настоящим. Изредка это происходит — как произошло, например, с бывшим спикером Совета Федерации Сергеем Мироновым, когда-то как бы назначенным на как бы должность, а впоследствии зачем-то решившим, что он и вправду политик, — и тогда человек выходит из игры.
Так что же делать человеку, гражданину, политику в ситуации фарса? Политик Борис Немцов, писатель Дмитрий Быков, критик Артемий Троицкий, сатирик Виктор Шендерович и многие другие вчера решили ответить фарсом на фарс. Они объединяются в движение «Нах-Нах», призывающее граждан участвовать в воображаемых выборах 4 декабря этого года и отдать свой голос за воображаемую (давно отмененную) графу «против всех». И, на мой взгляд, глубоко ошибаются: от такого призыва становится только еще более тошно. Хотя, казалось бы, куда еще более тошно-то?
Абсурдистские действия эффективны, когда они противопоставлены звериной серьезности. Прекрасны «Синие ведерки», потому что противопоставляют пластмассовую детскую игрушку пузатой напыщенности чинуш в блестящих черных автомобилях. Им кажется, что у них есть святое право ехать по встречке? Куличики вам, а не право. Постоянно унижаемый московский автомобилист берет власть в свои руки, а самовлюбленный член в членовозе, надо полагать, чувствует себя дураком. Это смешно.
Примерно так же работает «Гражданин поэт» писателя Быкова и актера Ефремова. Они довольно точно выбирают болевые точки — то, к чему мы (их целевая аудитория) относимся серьезно, — и указывают на абсурдность происходящего. «Нам выдана свобода / Совок не воскресят / Через четыре года / Здесь будет город-сад». Мы грустно смеемся над тем, какими наивными мы были 20 лет назад. Пародируемое стихотворение, как и описываемое явление, для участников (авторов) серьезны. То же и с другими темами: когда Владимир Путин доставал со дна моря амфоры, он демонстрировал понты, к которым относится серьезно. К переименованию милиции в полицию тоже предлагается относиться серьезно, поэтому высмеивать это — смешно.
Другое дело, когда высмеиваемые успели посмеяться первыми. Когда, например, Медведев сообщает, что уже рассказал кому надо, кто будет президентом, когда придет время. Или когда премьер Путин называет суд над Михаилом Ходорковским самым гуманным в мире. Или когда назначаются псевдовыборы псевдолюдей в псевдопарламент. В этих случаях институты государственной власти, суд, справедливость, конституция и российский народ уже осмеяны. После этих их шуточек писать на их издевательских бюллетенях «Нах-Нах» — все равно что кричать «сам дурак!»: не смешно.
Так что же делать человеку, гражданину, политику в навязанных ему абсурдных обстоятельствах? Полагаю, что не смеяться, ибо это не смешно. Полагаю, что делать надо что-то серьезное. Что-то, во что можно было бы поверить. Что-то, что хотелось бы отстаивать. Что-то, о чем можно было бы написать совсем не пародийные, а самые настоящие стихи.
Это очень сложно. Не исключено, что это невозможно.
Николая Бабушкина в идее нового движения раздражает желание сделать балаган из серьезного вопроса о том, как правильнее вести себя на предстоящих выборах; Сергей Немалевич считает, что у основателей нового движения нет чувства юмора; а Дмитрий Быков не согласен с автором и полагает, что все происходящее сейчас в России не смешно
