Виртуальный музей мемориальной коллекции "И будет вечной связь:диалог с поэтом Робертом Рождественским"

«Притяжение личности»

«Поэт в России больше, чем поэт» - эта крылатая фраза знаменитого поэта-шестидесятника Евгения Евтушенко известна всем, и с этим не согласиться невозможно. Большой поэт всегда был в России колоколом своего времени, глашатаем и провозвестником добра и истины, совестью и честью нации, камертоном общественной мысли и настроения.
И есть поэт на Земле, один из тех великих, чей сильный, честный голос никогда не растворится во времени, потому что дарованы были ему не только огромный поэтический талант, но и светлая, высокая душа, чуткое сердце, бившееся любовью к людям. Недаром замечательный поэт и мудрец Расул Гамзатов назвал его «Факелом своего времени», «большим Русским и Мировым поэтом». Имя поэта Роберт Рождественский.
Судьба поэта как бы расставила в его биографии свои опознавательные вещие знаки, предначертав события и обстоятельства в той нерасторжимой цепи, связи, что называется жизненным путем.
Летним дождливым полднем 20 июня 1932 года в безвестном алтайском селе Косиха у совсем юной мамы Веры – Веры Павловны Петкевич – родился красивый и большеглазый мальчик, которым потом будет гордиться не только алтайская земля, но и вся огромная держава. Громким криком он возвестил о первом мгновении своего прихода в этот мир, где ему предстояло обрести своё громкое имя, свою громадную славу.
Алтай – особая земля, где человек ещё не успел загубить природу, и она, удивительно щедрая, обладающая невероятной энергетикой, передаёт избранным детям своим могучие жизненные токи.
Как символично имя Роберт, означающее овеянный славой, которым нарёк его счастливый отец Станислав Никодимович Петкевич (в ту пору начальник райотдела ОГПУ Косихинского района) в честь Роберта Эйхе – секретаря Западно-Сибирского крайкома ВКП(б), «отличного мужика», человека несгибаемого мужества. Имя всегда наполнено потаенным смыслом, аурой - оно как мета судьбы.
А разве не знак судьбы, не предвестник грядущего вещий сон бабушки Роберта, матери Веры Павловны?! Он приснился ей в больничной палате, где она провела ночь рядом с дочерью и новорожденным внуком. Вот как передает его Вера Павловна в своих воспоминаниях: «На площади, в Косихе стоял небольшой двухэтажный дом с балконом. У этого дома собралась большая толпа народа, и все смотрели на балкон. Вдруг дверь открылась, вынесли большую деревянную рамку, как от большого портрета. К рамке был приклеен большой чистый лист бумаги. Рамку закрепили на балконе. Толпа молча смотрела, потом громко заговорила. Дверь снова открылась, вынесли только что родившегося Роберта. И он своей маленькой ручонкой проткнул посередине этот белый лист бумаги. И все сразу смолкли, и стали молча смотреть на балкон. Роберта унесли, а люди ещё долго не расходились, о чём-то всё говорили. Мама сказала: «Кем он будет у тебя Вера, не знаю, только сон вещий, и имя у него громкое, редкое».
Кем бы мог стать Роберт Рождественский, щедро одаренный от природы? Он мог стать Большим Спортсменом. Когда Роберт учился на 1 курсе филологического факультета, он входил в состав сборной Карело-Финской республики по волейболу. Ему прочили спортивное будущее. Вероятно, он мог стать Большим Музыкантом, потому что музыка была всегда его страстью, влекла его буквально с младенчества. И уж где мы ощущаем его музыкальную одаренность, так это в стихах, ставших любимыми нашими песнями. Да, музыку к ним писали талантливейшие композиторы ушедшей эпохи: Марк Фрадкин, Микаэл Таривердиев, Ян Френкель и др. Но как надо было чувствовать музыку, чтобы стихи, которые зачастую писались на готовую музыку, полностью совпадали с музыкальной версией!
Но Роберт Рождественский стал Большим Поэтом, потому что именно поэзия – это стихия, где всё ему было подвластно: ритмы и рифмы, метафоры и гиперболы, тончайшие оттенки человеческих чувств и глубинные мысли, ирония и высокий стиль.
И как пассаты – упругий, благоприятный ветер, зовущий познающего мир человека к новым берегам, - так и неизменный спутник поэта – вдохновение всегда влекло поэта к новым горизонтам творчества, где предстояло сделать столько важных для человеческого сердца открытий, запечатлеть их в Слове!
Мы восхищаемся не только поэтическим даром Роберта Рождественского, но и не менее личностью такого большого масштаба, стремясь понять её становление, истоки огромной нравственной силы, высокой духовности, безоглядной веры в людей в этом удивительно гармоничном человеке.
Мы –
всегда продолженье.
И я не начал с нуля. –

Находим мы строки у поэта.
Запас большой человеческой прочности Роберт Рождественский получил от своих родителей, своего отчима. Это были сильные, волевые люди, которых позвало Время переделывать несправедливый мир, а потом защищать Родину в годы Великой Отечественной войны. Они являли для Роберта самый убедительный пример людей Долга и Чести, высокой ответственности за свои дела и поступки. И само имя матери - Вера – поэт воспринимает как символ. В стихотворении «Сын Веры» неразделимо сливаются сыновние чувства:
Я –
сын Веры.
О, как помогла ты, мне, мама!

И вера, как олицетворение очень важного для поэта:
Я-
сын веры в труд человека.
Я –
сын веры в земную любовь,
ослепительную, как чудо!
Я –
сын веры в Завтра –
такое, какое хочу я!
И в людей,
Как дорога, широких!
Откровенных,
стоящих.

Суровой была жизненная школа мамы Веры, жизнь она проходила явно не по учебнику.
«Я хорошо помню день отъезда. Мне было четыре года. Мама достала из комода чёрный уголь хлеб из жмыха и сказала, разрезав его пополам: «Одну половину оставляю папе с Колей, а вторую беру в дорогу. Больше у меня ничего нет, есть не просите». В эшелоне, который отправлялся с голодающими детьми в Канск, старшая сестра Анна (в семье её называли Нюта, бабушка Л.В. Чуйко) лежала почти без сознания от голода. Какой-то священник, ехавший с нами в вагоне, поддерживал нас, чем мог, особенно сестру. Маму он спросил: «Куда же вы отправились с такой оравой?» . «Ну, когда-нибудь мы доедем до хлеба» - ответила она. Но в Канск мы не попали, а эшелон отправили до Омска, и там мы увидели, что на вокзале продавали хлеб. Младший брат Миша прижал к своей груди кусок хлеба, пошёл в сторону, откуда пришёл поезд, говоря: «Папе и Коке леба!». Но Омск был уже занят Колчаком, и беляки нас выкинули из вагонов. После долгих хлопот мамы и священника, комендант станции разрешил нам погрузиться в теплушку товарного поезда, и нас отправили в сторону г. Барнаула. До Барнаула мы тоже не доехали, так как там шли бои. Мы видели вспышки огня и слышали выстрелы. Нас выгрузили на станции Алтайская в 12 км. От Барнаула, недалеко от деревни Чесноковка. Ночью при коптилке мама и Нюта шили одежду местным жителям. Весь заработок уходил на питание. ..» (из воспоминаний Веры Павловны Петкевич (Рождественской).
30-ый год. Ей всего 16. Окончен педтехникум в Барнауле. Обрив голову (свирепствует тиф, нет мыла), повязав её красным, цвета времени платком, не взирая на протесты и опасения матери своей, отправляется юная комсомолка по комсомольской путевке в Косихинский район заведовать начальной школой, а затем и опорной школой-семилеткой. Отказаться – немыслимо, даже если было ощущение страха и неуверенности: хватит ли знаний, справится ли? Справилась, как и тогда, позднее, когда грянула Великая Отечественная война, и она – выпускница Омского мединститута, получившая диплом с отличием, не раздумывая отправилась на фронт хирургом операционно-перевязочного взвода, где под жестоким огнем противника спасала бойцов. А сын – подросток оставался в тыловом Омске до 1944 года. «Свою квартиру отдала старшей сестре Нете, и прописала её, Анну Павловну Брылёву, и её взрослую дочь, Ирину Георгиевну. Роберт остался жить с ними, и был очень доволен…» (из воспоминаний Веры Павловны Петкевич (Рождественской). Вот такая героическая женщина героического времени!
Отец Роберта Станислав Никодимович Петкевич, поляк по происхождению, был тоже весьма незаурядной личностью. Благодаря грамотности и времени, которое открывало детям из народа широкие возможности проявить себя, бывший батрак становится зав. избой-читальней, а изба-читальня – настоящим очагом культуры села, где кипела жизнь, куда потянулись и молодые, и старики, и первая интеллигенция села – учителя.
Столь яркого, «говорящего без бумажки» работника культурного фронта, нельзя было не заметить, не оценить. И вот он уже избирается секретарем окружного комсомола, затем становится начальником райотдела Косихинского ОГПУ, о котором складывается мнение как о хорошем, справедливом человеке. Общительность, жизнерадостное мироощущение, юмор, весёлый нрав, доброжелательное и уважительное отношение к людям – как всё это отчетливо проступает в характере его сына Роберта! И отчим Роберта, гвардии полковник Рождественский Иван Иванович, заменивший ему погибшего на фронте отца и давший ему свою фамилию, – человек героической биографии, прошедший через три войны: Гражданскую, Финскую, Отечественную. Бесстрашный пулемётчик Красной Армии, в 21 год ставший комиссаром батареи, потом – комиссаром дивизиона 51-ой Перекопской дивизии. После окончания учёбы в военно-политической академии И. И. Рождественский навсегда связал себя с армией, с политработой. Он был комиссаром по призванию: чуткий сердцем, уважительный к солдату-труженику войны, он знал слова, которыми можно ободрить его в минуты тоски о доме, поднять и повести за собой в атаку. Патриот высшей пробы, человек, который для приемного сына отождествлялся с такими высокими понятиями как Долг. Честь. Мужество, понятиями, которые так потускнели сегодня.
Люди этого поколения свято верили в идею построения гуманного, справедливого общества. И не вина благородной идеи, возможно, несбыточной, что её искалечили «архитекторы» великой стройки социализма, и она рухнула, не состоявшись. И уж тем более не вина тех, кто с подлинным самоотречением и энтузиазмом строил и грудью защищал новую жизнь.
И пророческими кажутся слова поэта Пьера-Жана Беранже:
«Если к правде святой он (народ)
дорогу найти не сумеет,
честь безумцу, который навеет
человечеству сон золотой».

А у Роберта Рождественского есть такие важные строчки:
Не надо
снисходительной гримасы
по поводу
«не той величины».
Ведь есть не только
БАМы и КамАЗы, -
есть неизбывный
общий труд
страны!
/»Труд» из поэмы «Двести десять шагов»./

Как новый знак судьбы, её великая щедрость – воспринимается встреча в стенах Литературного института той единственной женщины, которая на «сорок долгих лет и мгновенных лет» станет его «всегдашним светом»:
Я тебя угадал
из тысячи
одну!

И эта встреча будущего знаменитого поэта и будущего именитого литературного критика, красавицы и умницы Аллы Киреевой, предопределила то огромное счастье, которое может дать человеку семья, где не только пылкие чувства, но и родство, слияние душ:
Мы совпали с тобой,
совпали
в день, запомнившийся навсегда.

И не удивительно, что такая любовь давала потрясающие импульсы поэтическому творчеству. О женском своём счастье сама жена поэта говорит весьма выразительно в своих воспоминаниях:
«Я знала, что многие нам завидуют, ещё бы - столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади…» И далее:
«Он был не только однолюбом, но и очень верным человеком, рыцарем».
Поклоняясь своей «даме сердца» как её верный рыцарь, он преподнёс на кончике пера неувядающий венок любовных лирических признаний. А мы, с трепетом душевным читая их, понимаем, какая необыкновенная женщина всегда находилась, где бы он ни был, в «радиусе действия» сердца верного Роберта («Радиус действия»).

«Огромное испытание: медные трубы славы»
Немногие проходили круги славы не растеряв себя.
Роберт Рождественский абсолютно выпадал из амбициозной творческой среды, которую во все времена разъедали как ржавчина тщеславие и зависть к чужому успеху. Он – исключение!
Его, безмерно талантливого, изведавшего потрясающую популярность, смущала собственная слава, казалось ему преувеличенной.
В своих стихах он иронично замечает, что поэт «не носит нимба. Носит кепку».
В то время, как иные поэты вели счет своим поэтическим заслугам, кичась друг перед другом, Роберт Рождественский как бы отвечал им этими строками:
Пусть потом разберутся
кто гений,
кто трус,
кто воин.
Ведь не тогда человек умирает,
когда умирает.
А тогда, когда говорит:
«Я собой доволен…»



Поэт так любил жизнь во всех её проявлениях и восклицал:
…по жилам бунтует сила,
недовольство собой храня!
Слава жизни!
Спасибо ей
За то, что мяла меня!
Наделила мечтой богатой,
опалила ветром сквозным…

Сколько было у Роберта Рождественского знаменитых и настоящих друзей: Стасис Красаускас, литовский график, Леонид Утёсов, Расул Гамзатов, Евгений Урбанский, Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев и т.д. Однако, он и в этом блестящем окружении оставался неповторимым Робертом, и ничья слава не закрывала его своей тенью.
Однако, хватало у знаменитого поэта, секретаря Союза писателей, чьи сборники выходили один за другим, чьи стихи не сходили с журнальных страниц, недоброжелателей, брюзжащих, что он, якобы, подпевает власти, пишет по её заказу. Нет, он не был ангажирован властью. Он признавал одну власть – власть Совести и никогда ей не изменял.
И ответом были стихи:

«Я писал и пишу
по заказу…
По заказу
и часа и мига.
Боли в сердце,
Дрожанья струны.
По заказу
орущего мира
и смертельной его
тишины.
И нежданно ожившей
строки
на пределе
последнего круга».

Как угадывается Роберт в этих строках:
Я смирению
не завидую.

И сам он не был смирным и покладистым, когда кто-то или что-то вставало против его убеждений, понятий, совести. Он всегда, при любых обстоятельствах оставался самим собой, утверждая
Если ты
ни разу не рисковал,
значит, ты не жил,
а существовал!..
Быть самим собой –
это тоже
риск!..
Ну, а ты
решись!
ну, а ты
рискни!
В непростую жизнь
Широко шагни!

В этой непростой жизни бурной эпохи строительства социализма он не боялся заявить свою позицию в стихах –протестах, бросив вызов стоящим у власти.
Об этом свидетельствует жена Роберта Алла Киреева, и примеры гражданского мужества поэта впечатляют:
«Ему сильно доставалось и от власти.
После встречи интеллигенции с Никитой Сергеевичем Хрущёвым, Андрей Вознесенский, ещё при жизни Роберта, уверил всех в том, что Никита собрал всех для того, чтобы его, Андрюшу, поругать.
Я руками разводила: «Роберт, в чём дело?»
— Что же мне хвастаться тем, что на меня орал Хрущёв? Это не¬прилично.
Влиятельный литературный генерал Николай Грибачёв написал стихотворение «Нет, мальчики», где речь шла о том, что ничего у не верящей в заветы стариков молодёжи не выйдет. Роберт ответил ему стихотворением «Да, мальчики», и это было опасно, ведь Грибачёв был членом ЦК и очень недобрым человеком. И при этом завистли¬вым и неталантливым. На всю жизнь запомнила его «стихи»: «Но вре¬мя не пятится раком, и вставшим со свалок гнилых уже не схватить вурдалакам за горло народов живых».
Степан Петрович Щипачёв, парторг Союза, во время этой встречи сидел рядом с Робертом, который показал стихи — ответ Грибачёву, и Степан Петрович, ласковый и деликатный человек, чуть с ума не сошёл от ужаса: «Я вас умоляю! Ни в коем случае!»
Роберт рвётся на сцену, Степан Петрович хватает его за рукав, но эти стихи всё же прозвучали, и Хрущёв заорал: «А вам, товарищ Рождественский, пора становиться под знамя ваших отцов!»
После этого последовали санкции. Естественно, долго не издавали, не приглашали на телевидение. В общем, опала…». Добавим, не первая.

Роберт Рождественский осознавал себя частью своего народа:
«Я безоговорочно,
бесповоротно –
капля в океане
моего народа!»

Он любил людей, уважал человека труда, утверждая»
«…время
движется мастерами
и надеется на мастеров…»

Вглядываясь в эпоху, пытаясь её понять, возражал тем, кто видел в человеке всего лишь «винтик» государства:
«…Я не верю,
что это винтики
на плечах
нашу землю держат…».

Поэт заявляет о ценности каждого человека, знаменитого и незнаменитого, яростно протестуя против ходячей фразы советского времени «незаменимых не существует»:
Я наполняю легкие
гневом
Я вам клянусь
Пошатнувшим небом:
Лжёт
поговорка!
Врёт поговорка!
/»О незаменимых» из поэмы «Посвящение»/

Как он боялся затёртых слов, признаваясь:
Я знаю, как трудно рождается
слово.
Когда оно истинно.
И безусловно.
Прозрачно.
Пока что ни в чем не повинно.
А ты,
надрываясь,
грызешь пуповину.
И мечешься:
- Люди!
Вы слово
искали.
Берите!
Пока его не затаскали.

Сколько незатасканных слов и созвучий у него в поэтическом багаже! Как свежи, зримы образы и краски природы:
«Горы -
там, где планета
наморщила лоб»,
гроза, которая «первой молнией весь мир перечеркнула», «ладошки небритых сосен», «белый халат метелей», реки, что «подкатываются к океану, как слёзы к глазам, снег, который «хрустит на зубах, как мякоть арбуза», дорога «в немыслимых веснушках дождя» - да они рассыпаны на каждой странице поэтических сборников. Сколько афоризмов он нам подарил:
«Всё меньше
окружающей природы.
Всё больше окружающей среды»,
«Не думай о секундах свысока»,
«Не надо печалиться – вся жизнь впереди»,
«Одна у человека мама и Родина одна».

Война – особая, святая тема в творчестве поэта:
Меня
война в себя впитала.
Я – сын её.
Я полон ею.

Война ворвалась в жизнь Роберта, когда ему было 9 лет, разлучив его с матерью, ушедшей на фронт, отняв у него родного отца.
И первое военное стихотворение «Фашистам не будет пощады», опубликованное в областной газете «Омская правда» 12 июля 1941 года, и гонорар за него, переданный на строительство танка, и записи в детском дневнике «третий день ничего не ел», и госпитальные палаты, где путаясь в больничных халатах, читал большеглазый мальчик стихи перед ранеными – всё это детская память войны.
Стихи Роберта Рождественского «В сорок четвёртом», «Концерт», «Баллада о зенитчицах», «Мамаев Курган» потрясающие, а «Реквиему» по силе эмоционального воздействия нет равных в военной поэзии. Он несёт такой мощный энергетический заряд, что когда звучит на митингах, то замирает целая площадь.
И призыв - заклинание
«…Люди Земли,
убейте войну,
прокляните
войну!..»
оглушительно врывается в каждую душу, вызывает слёзы. И в «Послевоенной песне» звучит его предупреждение
«…Эта память,
верьте люди, -
всей земле нужна…
Если мы войну забудем,
вновь придёт война!..».

Это его завет, предупреждение человечеству, которое, увы, так легко забывает свою трагическую историю.

Последние годы жизни видел поэт, как стремительно менялись страна и люди. Он безоглядно поверил в перестройку, к нему приходило прозрение, что страна нуждается в коренном обновлении. Цельная личность ломать свои убеждения безболезненно не может. Он писал в своём блокноте: «Тем, кем я был тогда в январе пятьдесят третьего года, был голоден и счастлив своей верой в то, что писали газеты и о чём вещало радио. Это было счастье неведенья». И повторить эти слова могли бы за ним миллионы современников.
Но в чём мог винить себя поэт? В том, что не написал стихов, обличающих время репрессий и диктата? Но все его стихи – это гимн человеку труда, они всегда будут звучать современно, всегда будет нужна людям поэзия, наполненная до краёв любовью и добром!
Перестройка же, вновь поманив светлыми горизонтами, погрузилась в дикий рынок. Новое время оказалось безжалостно - жестоко. Какой трагической силы исполнено его стихотворение «Бессонница 90-х».
Наше время пока что не знает
пути своего.
Это время безумно,
тревожно
и слишком подробно…
Захотелось уйти мне в себя,
а там – никого!
Переломано всё,
будто после большого погрома.
Значит, надобно заново
связывать тонкую нить…

А жить ему оставалось всего ничего!
И у него было предощущение своей недолгой жизни:
«Я проживу
не слишком долгий
век».

С горечью понимаешь, какой безмерно талантливый поэт и прекрасный человек с возвышенной душой покинул эту землю, о счастье которой ему мечталось.
Застревает в памяти печальное признание А. Киреевой:
«Мы стали хуже без него…» Это она о своей семье. Но и все мы отчетливо осознаём, что с уходом от нас таких поэтов как Роберт Рождественский, истощается духовная сила нации, скудеет душа, ведь для нас он больше, чем поэт, и нам так не хватает сегодня его неподкупного, неповторимого, страстного голоса.
Да, сегодня у Поэзии нет такого ошеломляющего числа неистовых поклонников, как в 60-е годы минувшего века, когда целые стадионы не могли вместить желающих услышать любимых поэтов: Роберта Рождественского, Андрея Вознесенского, Беллу Ахмадулину.
Но и сегодня вытеснить настоящую поэзию из нашей жизни не удается духовным апологетам Рыночного времени.
И новые сборники стихов Роберта Рождественского появляются в книжном мире, и мы воспринимаем это так: «Он с нами!»
Для жителей алтайской Косихи Роберт Рождественский – земляк по рождению. Косихинские чтения, ему посвященные, уже заявили о себе миру, сзывая в свой круг именитых поэтов, всех почитателей его поэтического дара. Но и Омская земля для поэта родная: Омск – город его детства, здесь взошли первые ростки его таланта, здесь чтут его имя.
А 6 лет назад (2007 год) сотрудники КМУК «Шербакульская межпоселенческая центральная библиотека», прочитав мемуары матери Роберта Рождественского – Веры Павловны, - сделали для себя удивительное открытие, что вслед за косихинским был и шербакульский период жизни и шербакульцы тоже имеют право считать себя его земляками. В село Шербакуль Омской области вместе с маленьким сыном переехали в 1932 году родители Роберта.
«… Постепенно всё пришло в норму. А когда Роберту исполнилось два месяца, Станислава перевели на новое место службы. Родители поехали с нами. Роберт поехал в коляске. Станислав стал работать начальником райотделения ОГПУ в селе Шарбаккуль Шарбаккульского района Омской области. Я пошла работать ответственным секретарём в редакцию районной газеты «Ленинское знамя». С Робертом была мама, а папа, выполняя задание парторганизации, проверяя сберкассу, заразился сыпным тифом и умер в апреле 1933 года... (уточнено: Справка о смерти № 166 от 17.10.2012г. архива департамента ЗАГС Министерства государственно-правового развития Омской области – Шербакульский район, Борисовский сельский Совет: Фёдоров Павел Дмитриевич, дата смерти: 3 марта 1933 года, место смерти: с. Борисовка)…
И этот замечательный факт дал основание шербакульцам хлопотать о присвоении имени поэта районной библиотеке. И можно сказать без натяжки, без громких слов, что с него и началось для библиотеки НОВОЕ время, время под знаком творчества Роберта Рождественского.
Библиотека просто сроднилась с его поэзией, его стихи (они так многогранно) органично входят в кровь и плоть едва ли не всех культурных мероприятий: второй год библиотека собирает на торжественный районный праздник – Литературные чтения – поклонников поэта в Шербакуле и за пределами его.
Отрадно, что юные берут в руки томики стихов, открывая для себя настоящую поэзию, а это так важно для будущего России: кого они выберут себе в духовные наставники, кто сможет открыть им мир высоких, светлых чувств, увлечет их трудными дорогами сотворения добра и справедливости.
И будет нерасторжима эта духовно-нравственная связь Большого поэта со своим народом.

Роберт Рождественский надеялся:
«Взойдёт
мой голос
на земле огромной»

Верим и мы, что так есть и так будет!

Элеонора Пономарева, 2013 год